[Когда] Чжуанцзы провожал покойника, [процессия] прошла мимо могилы Творящего Благо. Оглянувшись, Чжуанцзы сказал сопровождающим:

- [Как-то] инец вымазал себе глиной кончик носа - [пятно было] с крылышко мухи - и велел плотнику Кремню его обтесать. Топор плотника летал, словно ветер - лишь выслушал [приказ], и стесал. Снял все пятнышко, не повредив носа, а инец даже не изменился в лице.

Услышав об этом, сунский царь Юань призвал плотника Кремня и сказал: "Попробуй стесать у [меня], единственного". Плотник же ответил: "Когда-то [я, Ваш] слуга, мог это сделать, но [человека] того материала уже давно нет". У меня также нет материала, с тех пор как умер учитель [Творящий Благо.] Мне не с кем спорить, - [заключил Чжуанцзы].

Прогуливаясь с Творящим Благо по мосту через Хао, Чжуанцзы сказал:

- Пескари привольно резвятся, в этом их радость!

- Ты же не рыба, - возразил Творящий Благо. - Откуда [тебе] знать в чем ее радость?

- Ты же не я,- возразил Чжуанцзы. - Откуда [тебе] знать, что я знаю, а чего не знаю?

- Я не ты, - продолжал спорить Творящий Благо, - и, конечно, не ведаю, что ты знаешь, а чего не знаешь. Но ты-то не рыба, и не можешь знать, в чем ее радость.

- Дозволь вернуться к началу, - сказал Чжуанцзы. - "Откуда [тебе] знать, в чем ее радость?" - спросил ты, я ответил и ты узнал то, что знал я. Я же это узнал, гуляя над [рекой] Хао.

— Извините, — спросила как-то маленькая рыбка у большой, — а Вы не знаете, где найти океан?

— Океан там, где ты сейчас находишься, — ответила большая рыба.

— Прямо здесь? Но ведь это просто вода. А я хочу найти именно океан, — разочарованно вздохнула рыбка и уплыла искать где-нибудь еще.

Он пришел к Мастеру в одеждах саньясина. Он говорил на языке саньясина: «Много лет я искал Бога. Я искал его повсюду: на вершинах гор, в бескрайних пустынях, в тишине монастырей и в жилищах бедняков».

— Ну и как, нашел? — спросил Мастер.

— Нет, не нашел. А Ты?

У Мастера однажды спросили:

— Что такое духовность?

— Духовность — это то, что приводит человека к внутренней трансформации.

— А если я практикую традиционные методы, как учат мастера, будет пи это духовностью?

— Если духовность не выполняет своей задачи, то это уже не духовность. Если одеяло не согревает, то это уже не одеяло.

— Значит, духовность должна менять человека?

— Люди меняются, меняются их потребности. То, что вчера было духовностью, сегодня уже духовностью не является. То, что обычно подразумевают под словом «духовность», есть, по существу, лишь обобщение прошлого опыта.

В свите Процветающего состояли родовитые люди. Одетые в белый шелк, они разъезжали в колесницах или не спеша прохаживались, посматривая [на всех] свысока.

Заметив Кая с Шан-горы, старого и слабого, с загорелым дочерна лицом, в платье и шапке отнюдь не изысканных, все они отнеслись к нему презрительно и принялись издеваться над ним, как только могли: насмехались, обманывали его, били, толкали, перебрасывали от одного к другому. Но Кай с Шан-горы не сердился, прихлебатели устали, и выдумки их исчерпались.

Тогда вместе с Каем все они взошли на высокую башню, и один из них пошутил:

- Тот, кто решится броситься вниз, получит в награду сотню золотом.

Другие наперебой стали соглашаться, а Кай, приняв все за правду, поспешил броситься первым. Точно парящая птица, опустился [он] на землю, не повредив ни костей, ни мускулов.

Свита Фаня приняла это за случайность и не очень-то удивилась. А затем [кто-то], указывая на омут в излучине реки, снова сказал:

...

Жители деревни не на шутку встревожились, увидев однажды Муллу Насреддина, мчавшегося верхом на осле по деревенской улице.

— Куда ты так несешься? — крикнули они ему.

— Ищу свою задницу, — ответил Мулла, проносясь мимо.

Чжуанцзы отправился повидаться с Творящим Благо, который служил советником в Лян. И кто-то предупредил советника:

- Идет Чжуанцзы, [он] зарится на ваш [пост].

Творящий Благо перепугался. [Целых] три дня и три ночи обыскивал [он] страну.

Чжуанцзы явился к нему и спросил:

- Слыхал ли ты про птенца, что водится на юге и зовется Юный Феникс? От Южного океана он летит к Северному, гнездится лишь на платане, питается лишь чистыми плодами, пьет лишь из сладкого источника. И вот [этот] Феникс пролетал над Совой, подобравшей дохлую крысу, а та, посмотрев на него снизу, угрожающе крикнула: "прочь!" Ныне и ты угрожающе кричишь: "прочь". Уж не думаешь ли отпугнуть меня от царства Лян?

Как-то Насреддин нагрузил своего оспа тюками с сопью и повез соль на базар. В одном месте им пришлось пересечь реку. Когда они выбрались на противоположный берег, осел стал бегать кругами, радуясь, что груз стал легче. Насреддин же был очень зол.

В следующий базарный день он навьючил животное тюками с хлопком. При переходе через реку ишак чуть не утонул — намокший хлопок становится очень тяжелым,

— Вот так! — ликующе воскликнул Насреддин. — Это научит тебя помнить: каждый раз, идя через воду, ты выигрываешь!

Чжэнец-Дровосек, собирая топливо в отдаленном месте, повстречал испуганного оленя, ударил его и убил. Боясь, что кто-нибудь заметит оленя, дровосек поспешил спрятать его во рву и прикрыть хворостом. Но от радости он вдруг забыл, где спрятал добычу, и решил, что все это случилось во сне.

По дороге [дровосек] пел о том, что с ним случилось. Песню подслушал прохожий и благодаря этому нашел оленя. Придя домой, он сказал своей жене:

- Дровосек во сне добыл оленя, но не знал, где он находится. Теперь же я его нашел. Дровосек воистину видел вещий сон.

Жена возразила:

- Не приснилось ли тебе, что дровосек добыл оленя? Откуда взялся дровосек? Поистине ты добыл оленя, значит твой сон и был вещим.

Муж ответил:

- Зачем разбираться, кому приснилось: ему или мне? Я же добыл оленя!

Дровосек вернулся домой, но не мог примириться с потерей оленя. Той же ночью в вещем сне увидел он место, где спрятал оленя, и человека, который нашел оленя. На следующее утро дровосек отыскал приснившегося ему человека, а затем пошел в суд спорить из-за оленя. Его послали к Наставнику мужей.

Наставник мужей сказал:
...

— Да что же это ты такое делаешь? — спросил я у обезьяны, увидев, что она повесила на дерево только что пойманную в реке рыбу.

— Боюсь, что она утонет, — последовал ответ.